О жизненном пути Олимпии де Гуж известно не много. Родилась она в мае 1748 года в небольшом французском городке Монтобане в семье мясника. Однако весь маленкий городок судачил о том, что ее настоящим отцом был известный поэт Жан-Жак Лефран, маркиз де Помпеньян.

В возрасте 17-ти лет Мари Гуз (так ее звали изначально) выдают замуж за поставщика Луи Обри. Луи Обри был не богат, не знатен и, что самое главное, не любим своей молодой женой. Как позднее отметит сама Олимпия де Гуж: “Я была принесена в жертву безо всякого резона, который мог бы компенсировать отвращение, которое я чувствовала к этому человеку”.  Однако мучения ее замужества длились не долго: через год Луи умер, оставив ее одну на руках с новорежденныс сыном Пьером.

В 1770 году Мари переезжает в Париж, где берет себе новое имя – Олимпия. Через три года она знакомится с Жаком Бьетри де Розьером, который становится ее покровителем и благодаря которому Олимпия с сыном могут вести достойный, благородный образ жизни.  Эти отношения открывают перед Олимпией дорогу в высшее общество, а имя ее начинает фигурировать в справочнике знатных особ Парижа. Связь с Жаком обрывается во время Французской революции, поскольку тот был государственным чиновником. 

Изучение взаимодействия людей лицом к лицу в естественных условиях еще не имеет адекватного названия. Более того, остаются неясными аналитические границы этой области исследований. Приблизительно она задается короткой продолжительностью взаимодействия, его ограниченностью теми событиями, которые, если уже начались, должны продолжаться до полного завершения. Все это тесно связано с ритуальными способностями людей и с эгоцентрическими формами территориальности.

Греки – по всей видимости, весьма преуспевшие в развитии разного рода визуальных подсказок – придумали термин «стигма» для описания телесных знаков, призванных демонстрировать что-либо необычное или плохое о моральном статусе обозначаемого ими индивида. Эти вырезанные или выжженные на теле знаки говорили о том, что их носитель – раб, преступник или изменник, т.е. человек, запятнавший себя позором, ритуально нечистый, тот, кого следует сторониться, особенно в публичных местах. Позднее, во времена христианства, к термину добавились два новых слоя метафоры: во-первых, сыпь на коже стала восприниматься как свидетельство божьей  милости, и, во-вторых, аналогичный статус обрели телесные свидетельства тех или иных физических недостатков – т.е. медицинский факт оказался увязанным с религиозными верованиями. Сейчас этот термин широко используется главным образом в первоначальном буквальном смысле, однако не столько обозначает знак на теле, сколько указывает на постыдный статус индивида как таковой. Изменения затронули также и взгляды на то, какой статус/поступок считать постыдным. Однако до сих пор исследователи не уделяли особенного внимания описанию структурных предпосылок возникновения стигмы и даже не давали определения самого понятия. Таким образом, представляется необходимым прежде всего попытаться вкратце сформулировать самые общие посылки и определения.