Однажды некий мужчина двадцать лет спустя после окончания университета приехал в город, в котором провел студенческие годы. С радостью узнал он, что его ближайший друг тех лет ныне преподает в этом университете. Конечно же, он не упустил возможность навестить своего старого приятеля прямо на рабочем месте. Тот как раз готовился принимать экзамены у студентов и раскладывал на столе билеты. Приехавший бывший его сокурсник взял наугад несколько билетов и, прочтя их, воскликнул:

— А вопросы все те же!

На что его приятель, преподаватель университета, откликнулся с улыбкой:

— Вопросы те же. Ответы другие…

Книга посвящена истории развития в области исследования глубинных, скрытых связей между сознанием, временем, пространством и причинностью – связей, которые представляются обыденному сознанию “чудесными”. Рассматриваются традиционные формы исследования и использования таких связей: вхождение в измененные состояния сознания, прорицание, гадание, целительство, естественная магия, алхимия, астрология, общение с духами и т.д. Особое внимание уделено явлениям, изучаемым в настоящее время с привлечением научной методологии: различным формам экстрасенсорного восприятия, предвидению, психокинезу, внетелесным опытам, биополям, биокосмическим ритмам и т.п.

Объяснительная психология, привлекающая к себе в настоящее время столь значительную долю внимания и труда, устанавливает систему причинной связи, предъявляющую притязание на то, чтобы сделать понятными все явления душевной жизни. Она хочет объяснить уклад душевного мира, с его составными частями, силами и законами, точно так, как химия или физика объясняют строение мира телесного. Особенно яркими представителями этой объяснительной психологии являются сторонники психологии ассоциативной, Гербарт, Спенсер, Тэн, выразители различных форм материализма. Различие между науками объяснительными и описательными, на котором мы здесь основываемся, соответствует обычному словоупотреблению. Под объяснительной наукой следует разуметь всякое подчинение какой-либо области явлений причинной связи при посредстве ограниченного числа однозначно определяемых элементов.

К сожалению, философская антропология до сих пор не имеет прочной позиции среди традиционных философских дисциплин, таких как логика, теория познания или этика, а ее отношение к отдельном научным дисциплинам, как, например, к социологии и психологии, по-прежнему остается невыясненным. Но все же есть достаточно простое основание развивать философскую антропологию, не исключая ее с самого начала из состава наук. В самом деле, от внимательного современника вряд ли ускользнет тот факт, что мы со всех сторон окружены идеологиями и мировоззрениями, в основе которых лежит определенный “образ человека”. Не только в повседневную жизнь, но и в науку эти идеологии и мировоззрения проникают большей частью неосознанно. Наша повседневная жизнь подтверждает это множеством примеров. Безразлично, предстает ли перед нами в рекламе, которая с недавних пор так широко распространилась и в России, моложаво-динамичный живчик или же из сериала к нам обращается властный и избалованный успехом чиновник, – всякий раз перед нами возникает образец человеческого самопонимания. И экспансии этого образца мы сможем противостоять лишь в том случае, если сами себе будем задавать непростые вопросы: хотим ли мы вообще понять себя как людей, как мы можем сделать это и как рационально и убедительно аргументировать свое самопонимание?

Изучение смерти имеет ключевое значение для осознания психических процессов. Без близкого знакомства с переживанием смерти и процессом смерти-возрождения невозможно понять религию, мистику, шаманизм, мифологию. Согласно различным мистическим школам, люди, пережившие смерть или смертельную опасность и возвратившиеся к жизни, называются дважды рожденными. Соприкосновение со смертью изменяет отношение к ней независимо от того, является ли данное соприкосновение чисто символическим или же происходит в действительности, например, в результате несчастных случаев либо в ходе событий, приводящих к реальной клинической смерти.