В монографии исследуются формы проявления смерти как феномена ментальности. Историко-культурный, этно-религиозный и историко-философские подходы к Танатосу взаимо дополняют друг друга. Книга адресована преподавателям, аспирантам и студентам вузов.

Актуальность исследования проблем Танатоса заключается в том, что смерть никогда до конца непознаваема в силу ее факультативности для каждого человека. Кроме того, человек по своей природе не может
мириться с саморазрушением такого совершенства, как он сам. Отсюда, пристальное внимание к себе, к смерти. Актуальность размышлений о смерти диктуется и тем, что она является для интеллектуалов и верующих “вдохновляющим гением” (Сократ), “музагетом” (А. Шопенгауэр) философии.

Шенкао М. А. Основы философской танатологии. – Черкесск: КЧТИ, 2002. – 252 с.

Одним из самых труднопереживаемых противоречий человеческого существования является противоречие между рождением и смертью, жизнью и безжизненностью, длением и его прерывом. Осознание этого противоречия сделало проблему времени вечно актуальной для философии, науки и для всякого мыслящего человека.
Вступление человечества в III тысячелетие сопровождается возникновением ряда взаимопротиворечивых тенденций, “раздирающих” и человеческое бытие, и человеческое сознание. Поскольку человеческое существование раскрывается через время, через историчность, постольку осознание себя во времени становится важнейшей проблемой философии. Весь “веер” возникающих здесь проблем не может быть выражен в отдельных произведениях даже крупнейших мыслителей ХХ века – философов, считавших проблему времени основной проблемой философии, или культурологов, исходящих из идеи историчности человеческого бытия, или психологов, изобретающих рецепты жизненного успеха, или художников, ищущих “утраченное время”. Каждый выбирает из этого ” веера” “своё перо”. Множество вопросов, которые человечество «задаёт» времени, множество концепций, в которых философы, культурологи, историки, психологи, социологи и художники пытаются выразить сущность времени, свидетельствуют о том, что человечество во всём многообразии своих культур выделяет во времени как объективной форме существования мира различные грани, а осознав его как ценность, наделяет время разными смыслами.

Монография посвящена исследованию когнитивной природы понимания, выявлению рациональных аспектов процесса истолкования и интерпретации как способов сохранения и передачи знания. Исследование герменевтического опыта различных традиций позволило систематизировать методы и принципы понимания различных текстов (религиозных, философских, научных). Особое внимание уделено изучению методов истолкования и интерпретации в ветхозаветном (иудейском) и библейском экзегезисе, их сравнительному анализу. Автор выдвигает собственную классификацию подходов и методов интерпретации, используя их для рассмотрения научного познания. Использование междисциплинарного подхода позволяет применить методы герменевтического анализа к научным текстам, в отношении которых все еще остается открытым вопрос о точном понимании значения выдвигаемых научных положений.

Книга предназначена для философов, эпистемологов и методологов науки.

Словосочетание “этика ненасилия” воспринимается как тавтология и часто порождает недоуменный вопрос: “А разве возможна этика насилия?” В самом деле, этика, рассмотренная в значении морали, нормативного идеала, по определению совпадает с ненасилием. Более того, нет ни одной другой формы культуры, включая мировые религии, специфика которой в такой степени была бы связана с ненасильственной установкой; когда говорится об этике удовольствий, тойона может противопоставляться этике созерцательного блаженства, когда речь идет об этике доброй воли, то обычно подразумевается ее отличие от этики результатов – в этих и других подобных случаях определение выделяет какой-то один признак морали, придавая ему существенное значений. Иной логический статус имеет этика ненасилия, поскольку ненасилие, являющееся содержательной определенностью добра, можно считать синонимом самой этики.

Социальное время есть время человеческого бытия, время человеческой деятельности. Двоякого рода интерес влечет философа к этой теме: интерес к проблеме времени и интерес к проблеме человека. Только на социальном уровне (а не на уровне природы) время обретает максимальную глубину и полноту своего содержания, поэтому только социальное время есть ключ к философской проблеме времени, как только анатомия человека есть ключ к любой анатомии. История философии, со своей стороны, показывает, что в центре философского осмысления вре­мени было в конце концов осмысление времени человека.